понедельник, 12 марта 2012
дочерние чуйствая соскучилась за папой
с Антоном я встречусь - надеюсь, - в Киеве, с Жекой тоже.
скучание по Анечке - оно ровное, как штиль. и постоянное. когда тебя постоянно что-то пилит, рано или поздно прекращает обращать на это внимание. да, однажды я буду гореть в аду. да, во мне выпилят дырку, как в Пустом, и выпьют душу. я слышала. я знаю. все мы там будем.
а папа... когда вверяешь человека кому-то - слагаешь с себя обязательства. словно ты уже за него не в ответе, его защитят, накормят, напоят, о нем позаботятся люди, которые рядом с ним. и остается только вот это: чувство, которое возникает у меня, когда я выхожу с утра на Солнечный пустырь. бамс-бамс, звенит в ушах Хелависа, из-под экомаркета выплывает яркий и светлый блин, бамс-бамс, опустевшую, почерневшую глину и развалины заливает новый день, бамс-бамс, будь хорошей дочерью, Яночка, будь-хорошей-дочерью.
в последнее время могло казаться, что я чурбанистая и злая, словно все вокруг сделали мне очень плохо и теперь я ворчу и плююсь ядом. плохо мне никто не сделал, но я действительно могу быть говном. состояние такое было. или закрываться, и кипятить себе гадкое зельишко мыслей внутри, или расплескивать его вовне, а это чревато, можно и по роже получить. вот я и нервный. и велосипеда у меня нет, и жизнь неиллюзорно напоминает цвет испугавшейся мыши.
к чему это я. я не столб. и даже не пень - ну, может чуть-чуть. моя рожа кирпичом - это всего лишь нежелание выливать грязь в этот Добрый и Светлый Мир. перебьюсь, переболит, пройдет.
я все равно тебя люблю, папа.
и скучаю.