Это был пост о мужиках-козлах в своем печальном большинстве, но в процессе он мутировал в пост о человеческих отношениях... и я подумал, что нужно начать сначала: уж больно было охота сформулировать мюслю.
Некий писатель подтверждает наукой факт того, что любовь живет три года.
- Хоть бы год прожила, - сказала одна моя подруга, взглянув на название книги.

Может, всему, что я напишу ниже и вправду соответствуют какие-то химические реакции в мозгу, спонтанные выплески гормонов и стабилизация работы сердца при виде определенных индивидуумов, но сейчас я не хочу об этом задумываться и тем более не хочу погружаться в дебри Википедии, одержимый жаждой знаний.

Отношения херятся от эгоистичной удовлетворенности. Дурацкий пример, но. Мужик кончил, мужик напялил семейники, облачился в халат и выперся на балкон курить, а Чукча что? Чукча, то есть, баба, лежит на смятых простынях и в лучшем случае засыпает сладким сном. В худшем - метает глазами лазеры и медленно мутирует в огромного орка с пузырящейся кожей, обидевшегося на то, что его чсв и потребность в нежности после соития не погладили.
Я сейчас говорю не только об отношениях между мужчиной и женщинах, но и о всяких, затрагивающих влюбленность.

Как-то Ванька мне рассказывал о монологе Дилана Морана - мол, все состояния человека варьируются от "ням-ням-ням" до "блядь, я обожрался, все, не могу, умираю".

Рассмотрим ситуации.
Голодный человек ищет влюбленность. И находит её - в ком-то да находит, и будь то чувство взаимным или невзаимным, сам факт того, что человек испытывает влюбленность по отношению к кому-либо его насыщает. Эта ситуация позволяет ему стать быстрее выше сильнее умнее лучше. Однако неверно полагать, что голодающий делает это для объекта своей привязанности, наоборот, вряд ли это осознавая, он совершенствуется для того, чтобы почувствовать себя достойным другого. Подходящим, равным. Человек самореализуется в этом омуте некого чувства, плещется в нем, и потом понимает, что факт влюбленности как причина стремления к совершенству уже не есть необходимым, и дальше он идет без этого.
Голодный человек находит объект влюбленности, имеет глупость - или смелость, я не знаю, - признаться, и получает отказ. И, казалось бы, ответ на поверхности - друг, есть и другие способы достичь чего-то, но нечасто голодающий принимает отказ и продолжает путь с пониманием, что это чувство ему ни к чему. Более распостранен случай, когда, получая отказ, человек тонет в "отрицательном" омуте, и уж тут-то начинается не непосредственно самосовершенствование, не стремление стать достойным кого-то... начинается процесс доказательств и возвращений в прошлое. Доказательств, что а) он равен объекту воздыханий, б) он не равен ему, и вообще "зря он это все затеял". Возвращения в прошлое - это фразы, начинающиеся с чего-то вроде "а вот если бы". Опять же, в большинстве случаев, все это дело ничем хорошим не заканчивается. Конечно, под конец все понимают, какими они были дураками, что не могли забыть кого-то, кому они были совсем не нужны, но процесс ознаменован истериками, меланхолиями и прочими способами потери бесценных нервных клеток.
Голодный человек находит объект влюбленности, и тот отвечает ему тем же! Помните "Ромео и Джульетту"? Про "неистовый конец" "избыток вкуса отбивает вкус"? В зависимости от жажды прекрасного и светлого чувства, количества и качества доз и обстоятельств потребления, кто-то из них становится сытым. А кому-то не хватает нямки.
И - о боги, как внезапно, - все заканчивается печально.
Дивная штука, в общем. Есть и весьма успешно косящие под идеальные варианты: общее недоедание и общая сытость. Но обычно кому-то из двоих снова хочется или нямки, или проблеваться, так что...
Told ja.

Другое дело, если разговор идет о любви - хотя, братцы, как бы вы знали, настолько меня раздражает это слово в контексте, который я хочу использовать. От смысла, вкладываемого в него большинством становится страшно за рассудок и нрав (с).
В любви нет такого понятия, как "удовлетворенность" или "неудовлетворенность". Это чувство не должно быть эгоистичным, поэтому в нем никогда не будет ни сытости, ни голодания.
Я могу понять перенасыщение человеком, но никак не чувством к нему, никак не его чувствами - к самому себе. Даже поругавшись с ним, даже находясь в длительной командировке в несколько тысяч от него километров, даже когда ты закрываешься от всего мира и него в том числе, и пытаешься скуксится в черную точку, чувство остается.
Это константа.